Этому  препятствовал постулат, действовавший в философии задолго до Уильяма Оккама (14-ый век), которому приписывается известная формулировка: "Сущности не следует умножать без необходимости". Подчиняясь этому принципу, философия старалась сводить максимум явлений к минимуму сущностей, а в идеале - к одной сущности, которая отождествлялась с Богом или на которую переносился божественный статус ("божественный разум", "божественная воля"). Запрет на умножение сущностей фактически означал призыв к их сокращению.

Не случайно этот принцип получил название "бритвы Оккама", так как предполагал  отсечение "лишних" сущностей. В конечном счете, сущность мироздания урезалась до единицы, что превращало философию в отрасль теологии. По сути, бритвой Оккама философия перерезала себе горло. Еще у Гегеля, да и других "односущных" мыслителей философия сохраняет теологический характер, то есть языком разума пересказывает истину веры - даже в том случае, если это вера в отсутствие Бога и в "материальное единство мира". Модель богословского "односущностного" мышления сохраняется и в атеистической философии, хотя объектом его может выступать не Бог, а другая сущность: "история", или "воля", или "жизнь".

       Между тем особенность философии, в отличие от теологии, есть именно поиск многих сущностей, несводимых друг к другу. Философия в этом смысле не может удовлетворяться даже тем многообразием действительных явлений, которое описывает наука.  Каждый предмет, даже такой простой, как камень или капля, не только содержит в себе множество универсалий (тяжесть, цвет, твердость, текучесть, объем и др.), но и сам выступает как универсалия, которую можно обнаруживать в других предметах ("каменность", "капельность").   Каждое существование таит в себе много сущностей, и философия расширяет область мыслимого умножением сущностей, их преизбытком над существованием (см. Потенциация).

 В методологии науки сходный принцип разрабатывался Полом Фейерабендом как "пролиферация", умножение теоретических и нетеоретических способов познания (эта позиция порой именуется "методологическим анархизмом"):  "Познание... не есть ряд непротиворечивых теорий, приближающихся к некоторой идеальной концепции. Оно не является постепенным приближением к истине, а скорее представляет собой увеличивающийся океан взаимно несовместимых (быть может, даже несоизмеримых) альтернатив, в котором каждая отдельная теория, сказка или миф являются частями одной совокупности, побуждающими друг друга к более тщательной разработке; благодаря этому процессу конкуренции все они вносят свой вклад в развитие нашего сознания". [1]

Российская гуманитарная мысль также стремилась притупить острие оккамовской бритвы.  Принцип умножения сущностей действует  в бахтинской теории полифонии: истина многоголоса, требует множества взаимодействующих сознаний. Один из лейтмотивов  "жизнемыслия" Г. Д. Гачева - демонстрация того, что мир сущностно богат, несводим к одному первоначалу. Памятуя, что русская мысль находилась под сильным влиянием "философии всеединства" Вл. Соловьева, принцип умножения сущностей можно назвать философией  "всеразличия" (см.).

Принцип умножения сущностей находит себе поддержку и в развитии современных информационных технологий.  Редуктивное правило Оккама действовало  в силу крайней ограниченности информационных емкостей и ресурсов доэлектронной эры. На протяжении тысячелетий мысль приучалась к режиму бедности, познавательного обобщения, редукции, сжатия, жесточайшей экономии.  Сейчас открылись бесконечно емкие носители информации - электронные и квантовые - и соответственно меняются законы и цели интеллектуального производства: от сжатия к расширению, от редукции к абдукции (см.),  от обобщения и сокращения сущностей -  к их умножению.

См. также Гиперавторство, Инфиниция, Концептивизм, Мыслезнание, Потенциация, Протеизм

[1] Пол Фейерабенд. Против методологического принуждения, в его кн. Избранные труды по методологии науки. М., Прогресс,  1986,  сс. 162 - 163.
-------------------------------------------------------------

Учение Якова Абрамова в изложении его учеников, публикация М. Эпштейна,  в кн. Л О Г О С . Ленинградские международные чтения по философии культуры. Книга 1. Разум. Духовность. Традиции. Л., Издательство Ленинградского университета, 1991, сс. 211-254.

М. Эпштейн. Философия возможного. Модальности в мышлении и культуре. СПб, Алетейя, 2001,  сс. 126-138.

Михаил Эпштейн